|
Сказка о мертвом городе, или день,
когда ничего не произошло.
Был самый обычный день. Самый обыкновенный день, как и всякий обычный день он не пред-вещал ничего. Не то что бы даже ничего интересного, а просто ничего. Ничего ровным счетом, день обещал быть чистым как лист бумаги, белым, чистым и белым как лист бумаги, только даже самого ощущения белого листа он не предвещал. Люди на улицах, в кабинетах, в спальнях, на кухнях, пропи-танных духотой ежедневных приготовлений ежедневной пищи, тихо двигались в такт своим тихим мыслям, не видя что день ровным счетом ничего не предвещает. Был просто обычный день, но никто не знал, что день будет пуст. Все думали, что что-то обязательно произойдет, но ничего не происхо-дило. За весь день в городе, в целом городе ничего не случилось. За весь день в большом, шумном городе не произошло ровным счетом ничего, хотя все были чем-то заняты. Все люди в городе думали, что с ними что-то да происходит и ошибались, а большинство и не думало вовсе, а просто жило как всегда. И все текло по правилам, все было так, как должно быть в самом обыкновенном городе, утром люди проснулись, сделали зарядку, умылись, позавтракали, отправились в школу, институт, на рабо-ту, потом все добрались до мест своего пребывания и пребывали там до того самого момента, как произошло оно. Но оно произошло потом, а пока все шло путем, своим привычным путем, в своем обычном русле, не отклоняясь ни на шаг от привычного распорядка вещей. Каждый шаг, каждое дей-ствие, каждая капля воды, упавшая с крыши, все имело свой срок и появлялось точно по команде «ваш выход».
Никто тогда не обратил внимания, не смог или не захотел обратить внимание, что ничего не происходит. Ни один стакан не разбился, ни одна вилка не упала со стола, ни одна ступенька не стала достаточно скользкой, чтобы кто-то сломал шею. Не случилось ничего.
А потом пришло оно, вышло из-за кулис и сказало: «вот и я!». Не то чтобы было в этом что-то необычное или непонятное, просто часы на главной площади города пробили четверть пятого. И ни-кто в городе этого не заметил, а часы просто пробили четверть пятого. Часы просто бьют и никому нет до этого дела, ведь в миллионах городов каждый день бьют часы в четверть пятого. Никто из жи-телей не счел нужным заметить, что часы бьют четверть пятого, кроме тех у кого рабочий день завер-шался в четыре. Они не спеша встали с насиженных мест и тихо двинулись в такт своим тихим мыс-лям (у кого они были) или в такт своему пульсу (у кого мыслей не было) и так продвинулись к дому, магазину, любовнице, детям, в спортзал и никто не задумался о том, что на главной площади часы пробили четверть пятого.
Но тем не менее оно случилось, и никто уже не мог этого отрицать, хотя и не все об этом знали. На одной из маленьких улочек маленького района маленьких людей, в маленькой лавочке старенького часовщика, сына, внука, правнука, праправнука маленького часовщика, жившего в маленькой лавочке на маленькой уловке маленького района большого и шумного города родился вопрос «что это было?», и кто-то ответил, что это часы на главной площади пробили четверть пятого. «Но в этом большом и шумном городе нет часов на главной площади, в нашем городе нет даже главной площади». И кто-то удивился, выйдя из лавочки часовщика он прошел в булочную и сказал, что часы на главной площади пробили четверть пятого, но в городе нет часов на главной площади, и самой площади тоже нет. И какие-то люди удивились и понесли этот вопрос по другим лавочкам и булочным, но к вечеру вопрос завял, и все люди его услышавшие потеряли к нему всякий интерес. А потом пришла ночь и город уснул,.. а потом начался новый день и все люди встали, сделали зарядку, умылись, позавтракали, по-шли в школу, институт, на работу. И никто не замечал, что ничего не происходит, а в четверть пятого опять пробили часы на центральной площади и опять никто этому не удивился и день сменялся дру-гим днем и снова и опять и опять все повторялось в зловещей последовательности карусели с лошад-ками. А время шло… мимо, время проходило стороной, и у часовщика родились внуки, а время шло, и каждый вечер в лавочке часовщика рождался вопрос, а внуки росли. И вот однажды, когда часы на главной площади пробили четверть пятого маленький мальчик стоящий посреди маленькой лавочки на маленькой улочке в маленьком районе большого и шумного города понял все. Он понял, что часы бьют, и что часов не существует, и что время идет мимо, и что никто не сворачивает шею на лестнице и что стаканы не бьются. Он понял все, понял все раз и навсегда, он понял и ему стало страшно. Ему стало страшно и обидно за свою жизнь и он побежал на главную площадь и взобрался на башню с часами, и вышел из маленького окошка наверху башни, и упал на камни мостовой. Люди удивились и окружили тело маленького мальчика, но никто так и не понял, что произошло, а потом приехали вра-чи и забрали тело мальчика. Но никто так и не понял, что на самом деле ничего не произошло, что на самом деле ничего не случилось, и все думали, что произошло что-то ужасное, но никто не знал, что доктора каждую вторую пятницу увозили мальчика из под основания башни с часами на главной площади. И в городе ничего не происходило, хотя об этом никто так и не узнал.
Тата
11.12.00 (чуть до полуночи) – 12.12.00 (чуть после часа ночи)
|
